День третий. Под утро прямо у моего уха раздался хруст травы, дыхание коня, чавканье и пережевывание. Сквозь сон пронеслась мысль, что, судя по тяжелой поступи и плотному дыханию, это может быть только Бунчук. Мне казалось, что во сне я улыбаюсь.
Проснулась я оттого, что над палаткой ярко светило солнце, сквозь тент палатки оно жарило так, что казалось, будто я нахожусь в Африке. Ксюша и Саша крепко спали.
Я постаралась с наименьшим шумом выбраться из палатки на волю. Казалось, весь мир был залит солнцем. Все спали, кроме костровой Марины, она уже хлопотала у костра, готовя завтрак для всей группы. Было тихо и спокойно, гармония царила в каждой травинке.
Чтобы как-то сбить жар палатки, надо было охладиться, для этого существовал единственный способ - искупаться, что я и сделала, открыв этим походный сезон купания. Водица в реке была на редкость освежающей и бодрящей, но все-таки холодной. Благо, солнце палило не на шутку, и на контрасте температур можно было ощутить прилив сил и энергии.
Где-то еще в течение часа над лагерем царила относительная тишина, народ отсыпался, тем более, что в этот день решили отдохнуть и больших переходов не делать.
Следующей купальщицей стала Марина, мне удалось ее уговорить присоединиться ко мне в очередном заходе. В это время отоспавшаяся и наконец-то отогревшаяся за два дня похода Наташа устроила грандиозную баню на берегу реки. Нагрев воды, они с Юлей мыли головы, плескались и мылись в свое удовольствие. Мы с Мариной купались, наблюдая из реки за выползающим из палаток заспанным, но довольным народом, который с удивлением поглядывал в нашу сторону.
На завтрак была "каша-мать наша". Это была замечательная каша! Рисовая с курагой. Вкуснее, пожалуй, трудно было бы приготовить. У кого успел проснуться аппетит, бодро застучали ложками. Утренний чай с сушками, добрый разговор и смех за столом завершили трапезу.
Наша Ксюша не завтракала. С утра она удивила всех внезапной переменой национальности. После того, как ее личико появилось из проема палатки, все увидели, что Ксюша - китаец. Несмотря на это она лучезарно улыбалась, чем вызвала ответную реакцию у всех остальных. Оказалось, что это последствия чрезмерного воздействия солнца в последнем переходе на ее нежную кожу. В том месте, где лицо и руки сгорели, образовалась характерная припухлость. Поэтому Ксюша предпочла не завтракать, чтобы как-то бороться с этим явлением. Ее легкий характер помог ей быстро вернуться в исходное состояние. Но от солнечных лучей Ксюше весь день пришлось прятаться по мере возможности.
В лагере началась привычная жизнь, казалось, что все получалось само собой: откуда-то брались напиленные и наколотые дрова, костер горел, родниковая вода сама появлялась в бидоне, рыба прыгала прямо из реки к костру, ну и т.д. Конечно же, это было результатом нашей совместной работы, незаметной и слаженной в кажущемся хаосе туристской жизни.
Главными рыбаками были Иван и Александр, которых мы практически не видели спящими, они все время то собирались, то возвращались с рыбалки. Ну и, конечно, наша маленькая неугомонная Юлька периодически бегала к реке запутывать удочки и иногда даже что-то ловила. Рыба ловилась не очень бойко, но была довольно крупной, тут были окуни, подъязки, язи, щука, подлещики - все разнообразие речной рыбы. Ко всему этому набору добавились царь-рыба стерлядь килограмма на два и большой лещ на килограмм, которых мы купили у подъехавших к нам с товаром местных рыбаков. Уха обещалась быть не просто вкусной, а королевской.
После завтрака еще не купанный народ потянулся к реке за новыми ощущениями. Решили начать с купания лошадей. Луг сразу еще более оживился, сновали лошади, люди. Светланка оседлала своего ненаглядного Лелика и первого подвела к воде. Вспоминая его неуемную любовь к бульканью в воде, когда, шлепая копытом, он вздымал мириады брызг, думалось, что в воду он пойдет с такой же охотой. Но не тут то было, далеко в воду он идти упорно не хотел, как не уговаривала его Светлана. Пришлось обливать его водой из ведра, и этот душ Лелику был по сердцу. Черника неустанно ходила рядом с Леликом, заходя в прохладную воду не более, чем по колено. Ее вороные бока лоснились от воды на солнце, а грациозная стать молодой кобылки привлекала взгляды.
К воде на водопой подошла Вишня с Костей. Маленькая Юлька перехватила повод и повела ее в реку, там устроила грандиозный фейерверк из блестящих на солнце брызг. Вишня не отказывалась. Тут подоспел Костя со щетками, да и что говорить, Вишне не мешало помыться, поскольку ее светлые бока "в яблоках" после переходов совсем потеряли свой первозданный вид.
Попутно Женя с Юлей устроили баню красавцу Сандрику, который и тут пытался покорить всех своими экстравагантными позами.
Дядя Буня явно не высказывал своей радости в силу своего мудрого возраста, но тоже не отказался поплескаться в речной воде и видно, что он был крайне доволен, фыркая и благодарно посматривая на меня своими большими умными глазами.
Купание лошадей - необычайное удовольствие и таинственное действо для всех, оно увлекает своей необычностью и красотой. Кругом только небо, вода, солнце и лошади.
Вслед за лошадьми в воду потянулись и мужчины. Бодро с разбегу забежал в реку Костя. Валера и Саша тоже не остались в стороне. Мы с Мариной завернулись на купание по третьему разу. Солнце становилось все жарче и лишь изредка закрывалось тучками.
После купания все разбрелись по своим делам. Выходить верхом решено было после обеда.
Я увидела Бунчука, как обычно, перебравшегося поближе к воде, спасаясь от комаров, мошки и оводов. Он тихо стоял у воды, опустив голову, думал о чем-то своем и, наверно, радовался летнему теплу. Кто знает, какая судьба у этого коня, мне думалось, что жизнь у него нелегкая и таких вот радостных дней мало в его жизни. Я присоединилась к нему в его раздумьях, подошла, обняла за шею. Он не пошевелился, только смотрел на меня своими карими глазами. Лишь изредка он поворачивал голову в сторону, чтобы отмахнуться от насекомых, и даже в этом движении чувствовались мощь и сила большого, умного коня. Мы общались с ним на какой-то общей волне и, кажется, мы с ним понимали друг друга.
У меня было свободное время и я, решив почистить Бунчука, побежала в машину за щеткой и скребницей. Когда вернулась, Бунчук стоял на том же месте. Еще полчаса я занималась его чисткой, в буквальном смысле стряхивая с него пыль дорог. Меня удивляло, что Бунчук за все это время даже с ноги на ногу не переступил, стоял как вкопанный, и было заметно, что чистка ему по душе. Проводя рукой по его плюшевому подбородку и похлопывая по его гладкой шее, я давала ему понять какой он молодец. Я расчесала ему хвост и гриву, расправила челку. Было видно, что Бунчук доволен. Не успела я дойти до машины, чтобы отнести щетки, как Бунчук уже шел вдоль берега в поисках травы.
В это время наш Саша, заядлый турист, пообещал всем сварить самую вкусную в мире уху и со знанием дела взялся за это нелегкое, но приятное занятие. Он долго колдовал над ведром с ухой, рассказывая попутно истории из своего богатого туристского опыта. Чак и Зося, водя носами за пряными запахами, караулили рядом.
Тем временем, в палатке молодоженов собралось приличное количество народу, и оттуда доносился дружный гомон и смех. Володя, Света, Костя и Ксюша играли в игру слов "Есть контакт". Вскоре к ним присоединились и мы с Наташей. Поняв смысл игры, мы получили порцию хорошего настроения.
Как бы между прочим подошло время обеда, нас ждала уха из стерляди, чай, заваренный на травах. Нет слов - уха была великолепной, Саша победно поглядывал на нас с высоты своего поварского опыта.
За день стоянки у Большой Товры все хорошо отдохнули и рвались в бой - хотелось быстрее седлать лошадей, опять почувствовать непередаваемое словами ощущение полета вместе с лошадью. Как только заговорили о том, что скоро будем седлаться, вдалеке на горизонте набежали тучи, запахло грозой. Некоторое время мы гадали обойдет гроза нас стороной или все же нам повезет. Однако грозовой фронт подходил все ближе, и пришлось убирать все вещи в палатки. Мужчины побежали ставить тент над палаткой-шатром и над желтой палаткой Марины. Остальные палатки были непромокаемые.
Когда уже почти все было убрано, первые капли дождя забарабанили по спинам лошадей, по крышам наших палаток. На другой стороне горизонта все так же безмятежно светило солнце, небо успокаивало глаз голубизной, а над нами уже во всю бушевала гроза. Плотная стена ливня накрыла лагерь.
Ощущение комфорта в нашей палатке не покидало нас. Внутренняя ее часть была желтой, как солнышко, верхняя - голубая, как небо. Слияние и прозрачность этих двух цветов как бы говорило о том, что солнечный день все еще тут, у нас рядом. А по крыше от души танцевал дождь. Веяло прохладой. Шум дождя сплетался с песней под гитару, и на душе было светло и радостно.
Гроза закончилась, над нами снова ярко засветило солнце. Лошади стояли на лугу мокрые в том же положении, в каком застала их гроза. Необходимо было дождаться, когда их спины просохнут и только после этого начинать их седлать.
Через полчаса мы начали готовить седла, разбирать уздечки, а вслед за этим готовить лошадей. Во время таких сборов лагерь заряжается особой атмосферой, и даже те, кто в переход не идет, чувствуют это и помогают чем могут. Это общее состояние группы и каждого в отдельности человека нельзя описать словами, это можно понять только тогда, когда вы сами окажетесь на нашем месте. Тут в клубок смешиваются разные чувства: озабоченность, нетерпение, радость, волнение, ожидание. В сочетании с физическим напряжением это создает невидимый глазу ток, проводником которого является воздух, и все, кто попадает в зону этого явления, невольно вовлекаются в его орбиту и заряжаются положительной энергией.
Наконец-то все приготовления были закончены, и группа верхом двинулась в сторону деревни Большая Товра, чтобы, минуя ее, выйти в поля. Любопытные мальчишки выбегали нам навстречу, переговариваясь и с восторгом разглядывая лошадей. Было хорошо от солнечного дня, еле ощутимой прохлады, оставленной прошедшей грозой, от вида зеленых лугов и реки, от того, что мы вместе.
Пройдя низину, мы поднялись в деревню Малая Товра, проскакали через нее рысью, отметив, что деревенька похожа на все остальные северные деревни, такая же тихая и спокойная. Наконец, спустились в поля. На кромке горизонта на другом берегу реки возвышалась еще одна деревенька. Немного проехав рысью, отправляем лошадей в галоп, благо простора полей для этого достаточно. Жесткая челка Бунчука развевается на ветру, белоснежные крылья выбиваются из-под седла, пригнувшись к теплой шее моего коня, я сливаюсь с небом.
Пролетев галопом над полем и рекой, все еще захваченные чувством свободы и благодарности к своим Лошадям, постепенно возвращаемся из своих вселенных в окружающий мир. Подъезжаем к пункту назначения деревне Новинки. Отсюда когда-то начиналась знаменитая "петровская дорога", которую велел построить Петр I. Изначально Валерием Чубаром планировалось, что мы пойдем по этой дороге дальше, но, как известно, иногда жизнь вносит свои коррективы. Нам пришлось отбросить эту затею в силу того, что у нас была лошадь с больными ногами, которая несколько тормозила всю группу и сдерживала наш пыл. Отправить ее назад в Кехту не было возможности, поэтому приходилось корректировать свой маршрут.
Пройдя Новинки до самого последнего дома, отметили, что деревня очень маленькая, почти заброшенная. Из достопримечательностей нами было замечено следующее: на входе в деревню у первого огорода стоял странный треугольный дорожный знак, на котором был нарисован крест, похожий на геральдический рыцарский знак. Что означал этот крест нам было непонятно, и это навевало на деревеньку некоторую таинственность. Возможно в этой деревне и правда жили рыцари? J
Однако ж у следующего дома у машины копошились вполне русские мужики, с удивлением смотревшие на забредших всадников в их потерянную во времени деревеньку. Следующий житель не оставил сомнения в том, что мы все же в настоящем - его лицо было очень смуглым и несло отпечаток пристрастия к спиртным напиткам. В данный момент северный мужичок был бодр и ответил на все наши вопросы по поводу дороги за деревней.
У одного из домов мы заинтересовались теплицей, в крышу которой на длинном деревянном шесте был вставлен пропеллер от самого настоящего самолета. Появились версии о том, что теплица по осени улетает в теплые края. Рядом через тропинку находилась другая тепличка, поменьше. Она выглядела вполне домашней, в ней уютно устроились перцы и помидоры, при этом на всех кустах уже висел урожай, что для конца июня на севере является редкостью.
На пятом полуразрушенном доме деревня с названием, обещающим много нового, закончилась. Дальше шла та самая петровская дорога, о существовании которой знали и знают до сих пор лишь немногие. Дорогой теперь это назвать было нельзя, перед нами стояла стена леса, и лишь редкие просветы между деревьями робкими попытками пытались рассказать о далекой молодости бывшей дороги. - Но, казалось, сквозь марево леса, в свете пронизывающего листву солнца легкими очертаниями были видны повозки, слышен их скрип, лошади, люди. На мгновение мы улетели на несколько веков назад и сами, невольно, оказались участниками тех событий. Возможно, это была лишь наша фантазия.
С высоты седла проводив взглядом деревню, легким движением сбросив с себя внезапно слетевшие к нам пылинки веков, мы вернулись в поля. На подъеме духовных сил между нами зашел разговор о единстве душ. Что это явление значит и насколько оно может быть сиюминутным? Мне думалось о единстве душ двух любящих и, как разновидности этого состояния, - единстве души лошади и всадника. Это таинство такое же, как всякая любовь на этой земле. В разговор вмешалась философия в лице Саши, доцента кафедры философии, и легкая энергетическая субстанция романтики стала неустойчивой к веским аргументам пытливого ума философа, пытающегося разложить все по полочкам в материальном мире. Романтика, как известно, на полочке не умещается.
У реки сном богатыря спал рядом со своим верным железным конем рыбак. Вот оно, смешение старины и современности. Мы, на лошадях, пытающиеся оторваться от цивилизации и рыбак, пытающийся соединить ее с природой. Где-то тут находилась грань между затерянной в веках петровской дорогой и действительностью.
Пролетев над полем галопом на своих конях, поймав дух свободы, мы довольные и немножко усталые от эмоций, возвращались в лагерь. Там, как обычно, нас ждали уже ставшие близкими и родными, наши ²соплеменники⌡.
Мягкое тепло вечера, белого, как день, окутало нас. Мы сидели у костра, наблюдая за гуляющими по полю лошадьми. Вкусный ужин подкреплял наши силы, а разговоры позволяли узнать друг о друге больше. Я еще раз утвердилась во мнении, что коллектив у нас подобрался на редкость удачный. Смех и шутки не стихали до поздней ночи. Иван, у которого на все случаи жизни были припасены анекдоты, присказки, рассказы, со своей неизменной улыбкой веселил всех. Его шутки-прибаутки можно было слушать бесконечно.
На вечернем совете было решено на следующий день возвращаться обратно в Холмогоры, а оттуда, под занавес конного похода, ехать в Ломоносово. На том и порешили.
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
