В сто двадцать первый раз убеждаюсь: высказанное желание (даже вскользь, неосознанно) сбывается. Лет .дцать назад мы с мужем сидели на морском галечном сочинском берегу и ни с того, ни с сего (ничто не предвещало в ту пору заграничных путешествий) заговорили о Стамбуле. Вероятно, далёкие огни в глубоком море взволновали нас, ощущения были столь сильными, что мы почти одновременно сказали: ". а неплохо было бы.".
Не тогда ли возникла теперь не утихающая страсть к поездкам по городам и весям - родным и зарубежным. Ведь в новом месте всё новое - деревья, дома, люди. Итак, мы в Стамбуле. У каждого путешествия есть свой цвет, вкус, запах. У каждой поездки есть свой настрой. Душевные порывы (как плюсовые, так и минусовые) связаны с местом. Помните, у Бродского Венеция - радость (в "Набережной неисцелимых"), а Стамбул - неприязнь (в "Путешествии в Стамбул")?
Но Нобелевский лауреат и не скрывает словесного поведения: "Принимая во внимание, что всякое наблюдение страдает от личных качеств наблюдателя, то есть что оно зачастую отражает скорее его психическое состояние". У О. Памука Стамбул один ("город великолепный"), у Бунина - другой ("Стамбул, Стамбул! Последний мёртвый стан. Последнего великого кочевья"), у любимого мною П. Вайля - третий ("чистый, респектабельный европейский город"), у П. А. Вяземского - четвёртый ("Чешуёй огня засверкал Босфор,//Пробежал по нём золотой узор.//Кипарис в тени серебром расцвел,//И блестят верхи минаретных стрел").
В. Катаев в "Хутроке в степи" пишет так: "Маленький пароходик бежал через Босфор, разваливая носом зеленую воду и оставляя за собой две расходящиеся зеркальные морщины. Сотни яликов отражались в проливе, неподвижном, как озеро". В "Дневниках" Вертинского этот город "сказочный, весь залитый солнцем. белосахарные дворцы. море красных фесок. И флаги, флаги" (заметила ещё в первое посещение Турции - турки очень любят свой флаг).
Для Л. Троцкого образ Царьграда как возможность "хорошо работать с пером в руках.Много ли таких мест на свете?"). А у Владимира Набокова: "Стамбул из сумрака встает: два резко-черных минарета на смуглом золоте рассвета, над озаренным шелком вод". Встретила о Константинополе я и у Николая Гумилева в его длинных "азиатских" стихах: "Серебром холодной зари//Озаряется небосвод,//Меж Стамбулом и Скутари//Пробирается пароход.//. И плывём мы древним путём//Перелётных весёлых птиц, //Наяву, не во сне плывём// К золотой стране небылиц".
А вот тютчевское: "И своды древние Софии,//В возобновлённой Византии". Байрон назвал Стамбул "европейцем с азиатскими берегами". У Иванова-Петрова-Сидорова.Стамбул - девятый или сорок девятый. Расскажу о своём Стамбуле - о том, что удалось разглядеть, заметить, почувствовать, попробовать. Запечатлеть несколько дней. Конечно, как всегда перед поездкой я кое-что успела прочитать или перечитать (того же Вайля и Бродского), что-то отложила на потом (И. Бунин "Тень птицы", М. Павич "Последняя любовь в Констанинополе", Эльчин Сафарли "Сладкая соль Босфора").
Прочитанное, конечно же, наложило отпечаток на вскоре увиденное. И, напротив, увиденное напомнило прочитанное и заставило либо согласиться, либо опровергнуть уже знаемое мнение. Что добавят про город-мир мои абзацы? Но так хочется переиначить есенинское: "Я была, была я на Босфоре.//Ты меня расспрашивай о нём". Прав М. Павич, сказавший: "Вспомни Константинополь в Афинах, этот будет один Константинополь; вспомни его в Риме, и это будет совсем другой Константинополь".
Мы хотели весны, мы жаждали солнца, нам была нужна зелёная трава, мы соскучились по запаху моря, цветению цветов.Мы так желаем хоть чуточку преобразить свою жизнь, что при малейшей возможности пытаемся то приблизить весну, то отдалить зиму, используя соединённые красные даты в календаре. Желаемое мы получили. Получили уже там, где ничего этого нет - в ещё не оттаивающей Москве, в Шереметьево.
Достаточно новый терминал "Д" понравился ухоженностью, тишиной, каким-то нереальным для аэропорта уютом. Это лишь потом я осознАю, что терминал хорош для молодых и здоровых: добраться до площадки "вылет" да-алеко. И у людей пожилых, а также пассажиров с детьми проблемы возникнут неизбежно. Проходя через "зелёный" коридор таможенников вдруг слышим от милой девушки: "Сколько у вас денег?" Незамедлительно хором отвечаем.
-На двоих? - усиливается интонация вопроса. - А что - мало? - дивлюсь в свою очередь я и сбиваю с взятой высоты таможенного сотрудника.
При всём этом мы уже "в весне". И через 2,5 часа приземляемся в новый для нас город. Сколь практичны турки - всем рады: никаких забот с процедурой въезда, всё упрощено до минимума. Раз-два - и ты уже за пределами паспортного контроля. Тебя встречает улыбчивый гид, усаживает в авто. Мы, не отрываясь, смотрим на близкие и далёкие огни и ровно-плавные воды Мраморного (!!! - чудо, не имя!) моря: сухогрузы и танкеры ждут своей очереди, чтобы пройти по Босфору.
А ты невольно погружаешься в морщины истории, придумываешь себе то чьи-то галеры, то фрегаты, то лодки, то крейсера. Уже как в документальном кино видишь русских интеллигентов-беженцев, римских и византийских императоров, султана Сулеймана в одежде дервиша.Водитель перед постом ГАИ включил в салоне машины свет - фэйсконтроль. И это нас удивило. Его же удивило то, что это нас удивило. Какие мы разные! И оттого ещё интереснее.
Сколько мифов, легенд и реалий знала эта земля. Князь Олег организовывал поход на Царьград. Сын Рюрика и воспитанник Олега - Игорь, дважды ходил на Царьград. Константинополь разграбил венецианец Энрико Дандоло. Турецкие султаны во времена владычества строили мечети - вон их сколько - не сосчитать! Казанова и М. Кутузов здесь бывали. В мягких креслах дорогого отеля потягивал виски Хемингуэй.
Знаменитый поезд-экспресс привозил сюда из Парижа Грету Гарбо, Агату Кристи, Жаклин Онассис-Кеннеди, Сару Бернар, Мату Хари. Пазл за пазлом. Всё не упомнишь. Но нарушишь что-то - нарушишь целостность. Немыслимо большой культурный пласт. Чтобы увидеть шедевры истории, выбор Стамбула идеален. "Никогда до конца не пройти тебя", - писал Б. Окуджава об Арбате. То же можно сказать и о Стамбуле.
Милая гостиница "Tria" (четыре этажа, 20 номеров, терраса с видом на главные святыни города: руку протяни - достанешь) встретила горячим душем с ароматным гелем, пушистыми полотенцами, бесподобным запахом заготовленных кулёчков с лавандой - на каждой подушке. Не люблю останавливаться ни у кого - даже у очень близких людей, люблю гостиницы. Приглушишь свет, полистаешь телеканалы, прочитаешь пару десятков страничек, и, засыпая, слушаешь тишину за окном нового для тебя города.
На утре услышала дивную молитву муэдзина - протяжные, глубокие, дольние музыкальные звуки. В Марокко поют иначе. Утром нас ждал очень древний и очень молодой Стамбул - город энергетически сильный, яркий, живой. Кто-то здорово сказал: "Город - слоеный пирог: оттоманские розочки крем-брюле на постном византийском хлебце, медовые коржи Константинополя, пористый шоколад эпохи Ататюрка, поданный с попкорном времен демократии".
Киплинговское "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись", вошедшее в пословицу, вновь опровергнуто. Стамбулом. Более того, азиатская часть города - сплошная Европа; европейская - сплошная Азия. В одной части - респектабельность, вышколенность; в другой - нескончаемый базар.
Тёплое и солнечное утро, вкусный завтрак. Любоваться городами - драгоценность. Иногда один день даёт больше, чем может дать неделя, месяц, а то и год обычной жизни. Когда ты куда-то едешь, непременно подпитываешь себя информацией: куда пойти, что увидеть. И пусть ²все всё знают⌡, ты-то ничего этого воочию ещё не видел! Так как приехали мы ночью, многого не заметили. Первые шаги по брусчатке, безумное количество кафе и ресторанов - на каждой улице!
Какое счастье видеть солнце на голубом небе! И - Голубую Мечеть и Айя-Софию. Пики минаретов - всюду. Закутанные в платки женщины, стильные девушки-турчанки - всё рядом, и ничего ничему не мешает. Ковры всех цветов и размеров. Уникальные лампы и светильники. Искрящиеся витрины- выставки, почти музейная красота. И глаз радуют, и вкус развивают, и зрительный навык тренируют.
У Льва Лосева есть стихотворение, герой которого - узнаваемый поэт, говорит: "... Оскорбительны наши святыни,//все рассчитаны на дурака,//и живительной чистой латыни // мимо нас протекала река". Святыни - разговор особый. Первой была Голубая Мечеть. Ни до её посещения, ни после я себе и представить не могла какое переживу потрясение. От увиденного и вдруг прочувствованного внутри я - заплакала. Ни одна виденная мною фотография не передает и толики этого дива.
Следом была Айя-София. И после захлестнувших эмоций в ²голубом чуде⌡ я смотрела на волшебные почти живые мозаики, камушки-осколки которых словно морские стекляшки - отшлифованы временем; красивейшие люстры; колонны, которые помнят глаза и тепло рук миллионов людей; дивилась на огромный размер... Но смотрела как-то отстранённо. И лишь поднимаясь на балкон, меня осенило: я здесь была! Саша подсказал-напомнил откуда у меня случилось это чувство.
Год назад точно также мы поднимались в Киеве в Софийском соборе. Да мы - православные отсюда, из Айя-Софии! Это - прообраз всех русских церквей, прошлых, настоящих и будущих!!! Нет, не увидела я ни "жабы", ни "гигантской приземистой чернильницы" с перьями минаретов. Я увидела лёгкие, невесомые своды. И главное - я увидела здесь время: столь величественна Айя-София внутри. Столь величественные мысли она дарит. Кажется, что пристроенные к ней "минареты как антенны" лишь усиливают связь с Богом.
Несмотря на то, что нас трудно потрясти, но как легко восхитить! Кажется, М. Павич рассказал про мусульманского зодчего, постигавшего архитектуру храма Софии, для строительства Великой Мечети. Как только чудо было выстроено, зодчий понял, что в нем всё изменилось. Учитель - суфий распознал, что Мастер Голубой мечети стал христианином. Думаю, что обратная ситуация также возможна. Просто нет пока рассказа иного Павича.
Несмотря на нашу неторпливость, мы успели ещё побывать и в Базилике Цистерне - подземное древнейшее водохранилище. 532-й год, Юстиниан. Лес безукоризненных колонн, скользящие рыбы в подсвеченной воде, зелёные Медузы Горгоны.Боже! Какое-то кино! Позже я узнАю, что здесь снимался и Джеймс Бонд, и эпизоды загробных чудес в "Одиссее" А. Кончаловского.
Говорят, что прибывать в Стамбул надо по воде. П. Вайль писал, что вид города с воды внушает ²трепет и почтение: мало на свете рукотворных ландшафтов величественнее. Другое дело, когда прибываешь по воздуху и из аэропорта на такси режешь углы от Мраморного моря к бухте Золотой Рог, сразу погружаясь в базар, который есть город. Байрон приплыл в Стамбул на фрегате, Бродский прилетел самолетом⌡. Мы в Стамбул прилетели, но несколько раз сюда приходили - после босфорского путешествия; после водных поездок в другие районы Стамбула.
Так что город с воды нам близок. Поначитавшись до поездки о скумбрии, жареной на решетке, ещё дома решила во что бы то ни стало попробовать это блюдо. Подъехав к Галатскому мосту, мы увидели качающиеся лодки, огромные жаровни в них установленные, быстрые и шумные торговцы ловко вкладывают в хрустящий багет рыбу-гриль, щедро посыпают кольцами лука и зелени. Огромные чайки (я и впрямь никогда не видела таких!) выхватывают чуть не из рук хлеб, турецкие бублики; радуют своими падениями, удивляют хлопками крыльев. Так очищение душевное происходит не только через интеллектуальное, но и эмоциональное.
А вот и он - намечтанный, вычитанный из прозе и стихов Босфор. Босфор - непокидающая элегическая печаль от легенды о Гере и Леандре. Юноша каждую ночь плавал к возлюбленной из Азии в Европу, а утром возвращался обратно. Геро была жрицей (обет безбрачия), но любила. И каждый раз зажигала лампу - путеводную нить - на своём окне. История грустная: лампа однажды погасла, юноша не доплыл. А на пути к Босфору поныне стоит Девичья башня, напоминающая всем о любви.
Вода в Босфоре синяя и бурная - как-никак 2 моря сливаются! В начале марта, несмотря на то, что солнце золотит необычно синюю воду (И хотя я не был на Босфоре -// Я тебе придумаю о нём.// Всё равно - глаза твои, как море,// Голубым колышутся огнём - С. Есенин), она ещё холодная. Любуясь и водой, и небом, и чайками, постоянно ловишь себя на том, что всё время улыбаешься. И свету, и солнцу, и морю, и даже тому, что плывёшь из Европы в Азию, попивая чай-кофе-сок - что желаешь.
Самое трудное - выбрать: кофе по-турецки или чай? Гранатовый сок? Витой бублик или пахлаву? А официант гуляет по палубам не только на экскурсионных корабликах. Напитки и еду предлагают и на кораблике - общественном транспорте, перевозящим тебя из одного района в другой. Стаканчики чая крохотны, форма их женственна. И как они греют и руки, и душу.
Мы всегда находим необжитые туристами места и в этот раз весело катались на морских трамвайчиках на иные берега Стамбула, удивляя местных своим появлением: редко захаживают москвичи в те края. Грандиозные, но какие-то невесомые мосты парят над Босфором. Вечерний Босфор - другой Босфор. Фиолетово-чернильное небо с падающим солнцем красит воду в какой-то невероятно глубокий цвет. Стамбул включает огни, отражаясь в водах Босфора: завораживающее зрелище.
В русском городе Владивостоке есть бухта в заливе Петра Великого Японского моря с таким же названием - Золотой Рог. Там же есть Босфор, только Восточный. Не есть ли это мечта о Константинополе? Босфор удивил нас ещё роскошными домами, построенными на его берегах. Ты просто ощущаешь эту праздность, здесь сильно-сильно пахнет счастьем. Любуясь этим районом, поймала себя на мысли, что Стамбул - это Венеция, только с мечетями.
Правда, Венеция такая в твоих глазах, какой ты её и представляла. В Стамбуле не побываешь - города не поймешь. Вот сидишь на кораблике и видишь себя то в царственной гостиной такого домика, то под мачтой одного из кораблей, рвущихся из Второго Рима (Стамбула) в Рим - но уже первый (Рим) или третий (Москву).
Каждый гость Стамбула замечает великое множество чистильщиков обуви в городе. И это при том обстоятельстве, что город чистый. Меня всякий раз восхищало, как с раннего утра молодые парни намывают шампунями окна кафе и магазинов (а с Галатской башни мы видели, как молодой человек мыл стеклянную крышу ресторанчика); кроха-кораблик постянно (!) вычерпывает из Мраморного моря несуществующую грязь. Возвращаюсь к чистильщикам обуви.
У каждого - ящичек, золотом горящий на солнце. Набор кремов, гуталина припасён самый что ни на есть серьёзный. Чистильщики обуви - мастера психологии. Проходит мимо тебя такой работяга и "сбрасывает, оброняет" щётку. Ты - в первый раз - окликнешь его, покажешь на утерянное. И вот он благодарит тебя, ставит твою ногу на носимый с собою ящичек, приговаривая, что он "доктор" и сейчас вылечит твои ботиночки. Как не заплатить? Когда второй-третий обувщик роняет что-то из своего ящичка, ты уже не покупаешься на новую чистку.
Не все стамбульцы хитрят. Так, на Галатском мосту, где всегда стоят рыбаки, вытаскивающие из моря мелкоту, всегда найдется тот, кто предложит тебе удочку. Или девочка на пароходике, протягивающая тебе турецкий бублик, чтобы ты покормила чаек. И уж совсем удивителен случай, когда мы в расспросах о нашем передвижении по городу с разглядыванием карты, заговорили о том - о сём, о наших странах и президентах. Опустел мой стаканчик со свежевыжатым гранатовым соком.
И тут мой турецкий собеседник лет 25-ти берёт уже не нужный стакан и - относит его в урну метров за 60! И делает это с удовольствием, радостью. Как много у нас таких 25-летних? Прогулки по Стамбулу, поездки в метро и на трамвайчике навели нас и на такую мысль: где прячутся 18-20 млн. человек? Всюду - просторно. А воздух промыт морем и свеж. Жители уверенные и расслабленные, многие позволяют себе спокойно посиживать на лавочках у фонтанов и цветников, читать газеты или любоваться проходящими мимо туристами.
Район Таксим - фешенебельный квартал. Есть и другие, ему подобные. На этих склонах в европейского уровня домах живёт интеллигенция, здесь как-то особенно тихо и чинно. Известная улица Истикляль радует магазинами и магазинчиками, греет то и дело бегающим старым трамвайчиком, зазывает волшебными ароматами ресторанчиков. А Башня Галатская- Башня Иисуса! День её посещения был бессолнечный и ветреный, но и это не смогло испортить открывшегося с неё вида. Блики воды, крики чаек, проталины улиц с кукольными человечками, красные крыши домов (так похоже на Лиссабон). Сказка.
Путешествия - бесконечные четки. Сколько надо находиться в городе, чтобы понять его? Всякий раз по-разному. Мы за четыре дня успели многое. Попробовали печёные каштаны, насмотрелись на великое множество специй на Египетском базаре. Прошли мимо Гранд Базара и района Лалели. Посмотрели, как правоверные, скинув обувь, идут на молитву. Насладились свежей и очень нарядной клубникой. Понаблюдали за рыбаками. Исследовали суперсовременные торговые центры.
Полюбовались с террасы отеля стамбульским рассветом и потрясающим закатом. Чай, кофе пили, по- турецки говорили. Отчего-то часто внутри меня звучал немеркнущий фокстрот "В Истамбуле, Константинополе.". Почувствовали высокий уровень комфорта и ощутили полную уединенность.
И не успели - много. Не увидели, например, настоящего танца дервишей. И сами не танцевали, как дервиши - отбросив пустое, подняв руки, развернув правую ладонь к небу, а левую опустив - к земле.
Случится ли наше второе посещение Стамбула? Вряд ли. Побывав в Венеции несколько лет тому назад и не насытившись ею, я убеждала себя, что как только смогу, прилечу сюда. До сих пор - не прилетела. А сколько иных городов мы еще не видели: Вена, Прага, Нью-Йорк. Как жаль, что праздники в календаре так редки!
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
