Во Францию мы вломились через Эльзас - немецкую, по-существу, землю, отобранную французами у немцев после первой мировой войны. Живут там, естественно, немцы в домах и городках, устроенных по-немецки, правда, говорящие на двух языках. Здороваются и разговаривают между собой в ресторане на немецком, со мной - на французском. Наутро воскресная служба в храме шла на французском. Жена, кстати перед этим сильно нервничала - уже несколько часов после того, как мы отвернули от Мозеля, нам не встречалось указателей ни на отели, ни на кемпинги. Предлагалось даже повернуть ближе к Рейну, где вблизи реки, возможно, как ей казалось, всё это есть.
Я только приговаривал, что Франция - правильная страна, в которой повсюду есть недорогие отели, и покрепче жмал, как говорит наш мальчонка, акселератор, чтобы до темна въехать во Францию. Наконец, уже в девятом вечера по местному проехали безлюдную таможню и границу, брошенные и загаженные будки которых напоминали кассы стадиона "Торпедо" имени Эдуарда Стрельцова. Уже вечерело, когда мы, обшарив несколько крошечных городков во Франции, нашли единственный на всю округу отель, который держит семейство Хайнцев.
На самом деле сначала, пересеча, как сказал бы Максим Горький, границу Германии и Франции, мы свернули направо в крохотный городок. Моего французского было уже достаточно, чтобы объясняться на бытовые темы, поэтому я смело выскочил навстречу единственным двум прохожим - мужчине и женщине, - встреченным нами на совершенно безлюдной центральной улице городка. Спросив у них, есть ли в городе отель, я получил отрицательный ответ, а также заранее заготовленную бумажку с адресом отеля в соседнем городке, до которого надо было проехать километра три. Началась булгаковщина. Не хватало только кота Берлиоза с его примусом и Азазелло. Эта бумажка с адресом отеля до сих пор лежит где-то в машине, но я не уверен, что буквы не растворятся к моменту нашего возвращения домой, может быть, они уже испарились. Отправились по указанному адресу и легко нашли крошечный отельчик на центральной площади городка с опять-таки булгаковским названием типа "На Золотом Кресте", рядом с местной на вид как бы немецкой кирхой, службы в которой, однако, идут на французском языке.
Ужиная в отельном ресторане, заказали местного вина, которое оказалось всё тем же рислингом, которого мы выпили изрядно накануне в Германии. Утром стартовали в Страсбург, до которого оставалось совсем немного. Достали штопор.
В Страсбурге - столице Европейского содружества - посмотрели, как водится, Катедраль, здания Собраний и Советов, а также "La Petite France" - маленькую Францию - старинный центр города. Впрочем, такие же маленькие Франции есть, кажется, во всех городках Франции, но эта - как бы раскрученная торговая марка, фирма с ударением на последнем слоге. В городе, кстати, есть специальные указатели "La Petite France". От Страсбурга мы стали стремиться в Безансон через Мулюз. Слева и справа на горизонте появились горы. Вообще появился пейзаж, постепенно снова стало красиво - после невзрачного Эльзаса мы въезжали в департамент Франш-Контэ. Стали заезжать в городки. Специально заехали, свернув с трассы, в городок Selestat - красивый городок с красивой катедралью и Музеем хлеба.
Музей хлеба есть, а самого хлеба, сэры, нет. Воскресенье - абсолютно всё, кроме кафе и ресторанов, закрыто. Жена успокаивала меня тем, что в крайней случае можно купить хлеба на заправке. Но я уже заходил в магазинчики при заправках и знал, что вино там не меньше, чем 35 франков бутылка - дороговато будет. Хлеб меня, ествественно, интересовал меньше. Появилось предчувствие, что сегодня я лягу спать спокойным, голодным и трезвым. В Мулюз заехали специально, чтобы найти открытый супермаркет. Дудки! Даже в кварталах, застроенных высотками, всё закрыто. Наконец, слева мелькнуло что-то похожее на базар.
Вернулись - на площади перед супермаркетом оказалась барахолка, на которой арабы, негры, цыгане, индусы, югославы и, возможно, украинцы и французы и другие неопознанные нации продают друг другу всякую дрянь: стеклянную сахарницу с треснувшей крышкой, лопнувший теннисный мяч, детскую игрушечную машинку с оторванным капотом. Не хватает только воблы. Вообще во время нашего путешествия в самых неожиданных местах - в Италии, в автобусе на островке вблизи Венеции, на греческом базаре, во французском деревенском кемпинге - мы часто встречали украинских женщин - гастарбайтеров с грустными усталыми красивыми глазами, натруженными руками и покатыми ссутулившимися плечами. Ещё молодые и почти красивые, они всё же были обречены - это видно сразу. Почему-то над украинцами коммунисты всегда издевались особенно изощрённо. Это какими же козлами надо быть, чтобы не суметь обустроить Полтавщину и Херсонщицу, Черниговщину и Чернобыльщину. Я и раньше, будучи невыездым, это говорил. Теперь, посмотрев всё, побывав везде, не устану повторять - козлы, ублюдки с ленином в башке и с маузером в руке. Только куда девать Щорса - "Щорс под Красным знаменем, раненый идёт!"
Кстати, как и прошлым летом, в Европе - в Дании, в нежной Франции, а в Германии вообще повсюду, - нам докучал забытый в России запах навоза. Много ещё потребуется дерьма, чтобы по-настоящему обустроить Россию. Однако супермаркет, вблизи которого расположилась барахолка, тоже оказался закрыт - по-видимому, как раз в воскресенье всему этому сброду разрешено здесь собираться!
Поехали дальше. Километров за 80 до Безансона дорога вышла на берег реки Ду (Doubs). Дальше ехали вдоль ущелья среди невысоких лесистых гор, то и дело пересекая эту речку по мостам. Почти сразу встретился уютный на вид кэмпинг на краю деревни L`isle sur le Doubs (остров под Дубами, наверное, если перевести с французского). Там и надо было остановиться - 45 франков за всё удовольствие (6 долларов, что ли). В горах, на берегу реки, рядом с деревней. Наверняка я там нашёл бы и вина и хлеба.
Всё-таки Франция - самая правильная страна на свете, много лет упорно сопротивляющаяся нашествию англо-саксов на мир. Может быть, французы больше защитили мир от англо-саксов, чем русские от татаро-монголов. После Ватерлоо, когда англичане совершенно беспощадно покрошили остатки французской гвардии, примерно так же, как немчура крошила толпы безоружных матросов на берегу бухты Казачьей в Севастополе, и где их самих примерно так же покрошили матросы, вернувшиеся в город в сорок третьем, уже не в силах самостоятельно покарать англичан, французы придумали поговорку "Боже, покарай Англию". Наши дети будут учить в школах поговорку "Боже, покарай Америку". А внукам ныне живущих американцев пора уже учить "Боже, покарай Китай". То, что произошло весной этого года, когда китайский лётчик-истребитель как бы невзначай задел крыло американского самолёта-разведчика - это конец англо-саксов. Начало Великого Китая.
Третий кемпинг - три звезды - встретился уже в пригороде Безансона, но не возвращаться же назад. Пришлось заплатить за совершенно ненужный нам понт типа площадки для гольфа 90 франков. К тому же лечь пришлось полуголодным и абсолютно трезвым - все ближайшие ресторанчики закрываются в 9 вечера, а мы въехали в кэмп без 10. Просить у жены бутылку немецкого Рислинга, которого у нас было изрядно, было бессмысленно - только нарываться. К тому же, когда пьёшь что-нибудь вечером, то хорошо вечером, а когда не пьёшь ничего - то хорошо утром. Я никак не могу решить для себя, что же лучше.
Наутро, в понедельник, - плотнейший туман. Подождали, когда он рассеется, и уже в 9 отправились дальше - нашей целью был город Шамбери, от которого я планировал мимо Монблана перебраться через Альпы в Италию, как бы навстречу Суворову, великому полководцу, дождавшемуся, видимо, утренней звезды от Елизаветы (или Екатерины?). На чёрта этот Суворов припёрся в Альпы, мне уже совершенно не понятно. Может быть, тогда так путешествовали. Помнится, при коммунизме для того, чтобы поехать куда-нибудь типа Днепропетровска или Томска, я обосновывал необходимость командировки туда. Видимо, Суворов доказал Елизавете (или Екатерине?), что ему срочно надо в Альпы, захватив с собой пару армий в качестве охраны - ну чем не берёза или вв?
Проезжая через Безансон, подивились безлюдности улиц и полному отсутствию грузовиков на дорогах; со смехом по-рассуждали о том, что у нас в понедельник утром во все стороны уже снуют "Камазы". Наш смех закончился почти там же за Безансоном. Через 28 километров, буквально заставив семейство свернуть в сторону от дороги, километра через 2 обнаружили крошечный французский городок, а в нём непременный набор из бланшери, буланжери и прочего. Немного странно было, что французы стояли в очередь за хлебом в буланжери, но мы истолковали это, как желание поскорее, в понедельник, позавтракать со свежим хлебом и отправиться на работу. Накупив помидоров, морковки, хлеба в деревенском магазинчике, я потратил последние 10 франков, по-существу, всю заначку, на литровую бутылку местного красного вина (1,5 доллара, сэры).
Примерно через час мы оказались в крошечном городке с названием типа "Соньерские львы", напоминающим названия американских бейсбольных или хоккейных клубов. Сунулись со своими долларами в банки. На одном из банков было написано "No money", а на другом - что они сегодня с клиентами не работают, потому что сегодня 4 июня - национальный праздник.
Это подтвердил живой француз, в 10 утра уже начавший готовить барбекю (шашлык по-нашему) неподалёку от двери банка - "Все банки Франции сегодня не работают, мусьё". Это была катастрофа! Всю весну я старался заставить жену завести кредитную карточку, подсовывая ей буклеты разных банков, а утром в воскресенье, пока она спала, на полную громкость включал передачу "О, счастливчик!" в исполнении Дмитрия Диброва, чтобы у неё в подсознание пробралась мысль, что кредитная карта "Альфа-банка", рекламируемая воронежским квазиказаком-красавчиком Димой, роскошеством шевелюры напоминающим воронежского же математика Селима Крейна в молодости, - самая лучшая карта в мире. Ни черта!
Будучи в прошлой жизни кандидатом экономических наук, одним из основателей "Банковской школы", обучившей треть валютных кассиров в Москве, она совершенно не поддавалась на мои уговоры, отвечая на них: "Ааа, я его знаю, он дурак, он после армии. Он учился курсом младше и спал с Наташкой!", имея в виду президента или вице-президента выбранного мной банка. В результате мы снова поехали без кредитки.
Теперь Вы понимаете, что есть ситуации, в которых она почти необходима. С другой стороны при том стиле передвижений по Европе - по мелким городкам и деревням, которого мы придерживаемся, - что делать, если карту "Альфа-банка" просто перекосит во французском деревенском банкомате в день национального праздника, или "Альфа-банк" решением Совета Президентов перейдёт вдруг в пятое измерение? Наличные надёжнее. Тем более, что со следующего года будет ходить "Евро" - крепкая европейская валюта. Кстати, уже сейчас в самых глухих местах цены обозначены в "Евро".
Я немного преувеличил, когда написал, что происходящее было воспринято нами, как катастрофа. Конечно, бензина мало - полбака, франков нет вообще, но в прошлом году мы выкручивались и из более сложных ситуаций. Представьте себе август, Францию, крошечный городишко, 4 часа дня, Вы стоите в пляжных шлёпанцах, шортах и майке перед Вашей машиной, только что плотно закупоренной Вашей женой, и тупо через стекло смотрите на ключ, опрометчиво оставленный в замке зажигания. После этого начинаешь относиться к жизни спокойнее, по-философски - думаешь: "В сентябре мы всё равно должны оказаться в Москве. Значит, мы каким-то образом выкрутимся из этой ситуации, откроем машинку. Интересно только знать, каким. Надо запомнить всё в подробностях, чтобы потом было, что написать в Интернете."
А тут вообще всё было почти прекрасно. Небо голубое, Франция нежно-зелёная и чуть нервная, как молодая Мирей Матьё или любая другая женщина, с которой Вам мысленно уже удалось договориться, после первого, как бы случайного контакта рук. После Безансона дорога ушла в горы, а километров через 50 от него вообще началась "Юркина Винная Дорога" (в дальнейшем - ЮВД) - винная дорога Юра (Vins Route de Jura).
Юра ударением на последнем слоге - горный хребет на востоке Франции и одновременно - название соответствующего департамента. Слева и справа появились приглашения посетить подвал или дегустационный зал какого-нибудь французского крестьянина или графа. К сожалению, мы не могли следовать за этой дорогой буквально, купив лишь одну бутылочку не самого лучшего вина. К тому же почти всё было закупорено в связи с национальным праздником. Доехали до городка Bourge-en-Bresse. Попытка найти банкнотный автомат в центре или на вокзале ни к чему не привела. Однако в одном из отелей мы узнали, что единственное место, где мы с гарантией поменяем доллары на франки - международный аэропорт имени Сэнт-Экзюпери в Лионе.
В студенческие годы Экзюпери был одним из любимых писателей, поэтому я без колебаний повернул на юг, в Лион - не один чёрт, куда ехать, - в Шамбери или в Лион, когда на заднем сидении четырёхлетний мальчонка с горящими глазами прокладывает Вам маршрут, водя пальцем по карте, а Франция такая крошечная. К сожалению, ЮВД отошла чуть влево и шла далее параллельно трассе примерно в километре левее - как я понимаю, ЮВД - это просто старая дорога вдоль массива Юра с севера на юг. Трассу номер 83, по которой мы всё это время ехали вплоть до Лиона, они построили чуть в стороне, слегка спрямив винную дорогу.
В силу этой неожиданности Лион оказался тем городом, где почти сомкнулись наши маршруты прошлого и этого года. В центр Лиона мы заезжали в прошлом году, возвращаясь домой из Гренобля. Тогда был тоже понедельник, но рабочий день - повсюду пробки. Я вёл себя нахраписто, по-московски, стремясь поскорее выбраться из мегаполиса в сторону Парижа. Теперь, подъезжая к Лиону с северо-востока, я чувствовал себя знатоком - примерно как бы подъезжая к Воронежу, тем более что у нас была карта этого Лиона. Ни черта, сэры!!! Ни черта! Какое-то совершенно немыслимое количество трасс и развязок, больше чем в Брюсселе. Бетона, потраченного на бункер прежнего, не хватит, чтобы обустроить Лион! Кстати, читая мои заметки, Вы иногда вдруг встретите как бы грамматические ошибки. Вот и в предыдущем абзаце Вы бы по-иному прописали имя упомянутого мною политработника. Надеюсь, Вы, сэры, понимаете, кем и зачем придуманы поисковые роботы в сети и как они работают и зачем я изредка как бы ошибаюсь.
Однако в Брюсселе, если Вы сворачиваете на указатель "Андерлехт", то Вы оказываетесь в "Андерлехте", а в Лионе, если Вы сворачиваете на указатель "Сент-Экзюпери", то Вы оказываетесь на платной магистрали, ведущей через Экзюпери куда-нибудь в Марсель. Вам это надо?
Сворачивая вправо, имея в голове обычную московскую развязку-ласточку, вдруг обнаруживаешь, что оказался на магистрали, идущей совсем никуда. Иногда мне казалось, что мы едем по четырёхмерному пространству. Наконец, жена, как бы в шутку, предложила пристроиться за крошечной машинкой, похожей на мыльницу-запорожец или даже на Москвич-401. Внутри салона сидели старичок и старушка. Жена высказала предположение, что они едут в Сент-Экзюпери встречать внуков, огибая платные дороги из экономии. С полчаса я тащился за ними, пока на одной из кольцевых развязок не ушёл вправо, следуя указателям.
Какого же было наше удивление, когда через полчаса непрерывного кружения по развязкам, мы вновь оказались позади этого "Пежо" уже на подъезде к аэропорту. Если Вы были в аэропортах Чистополя, Шереметьева, или Домодедова, но не были в Сент-Экзюпери, то Вы не были нигде. Словом, имея уже достаточный опыт, в конце концов - просто сообразительность, подъехали к терминалу ≤1, рассчитывая, что он самый международный. Там свернули в зону таможенного досмотра, пристроились в ней, вжавшись в бетонную стену, бесплатно. Прямо над кепкой оказался зал вылета в Женеву, где мы поменяли поганую зелень на красивые французские деньги с портретом графа Сэнт-Экзюпери на обложке.
Повеселев, отправились дальше - позади Лиона, на востоке в лучах заходящего Солнца уже виднелись серебристые сугробы Альп. Стали останавливаться и прикупать немыслимой прозрачности розовое французское вино.
Проехав час или два, жена совсем раздухарилась, как старуха в сказке про золотую рыбку, - велела останавливаться, где попало, нагло заезжала в какие-то французские частные замки, фотографировалась на их фоне, лопоча что-то по-английски. Должен Вам, сэры, сказать, что примитивный трёх - четырёхбуквеный английский язык здесь, во Франции, где все говорят на языке любви, производит нелепое впечатление. Когда жена вмешивалась в мои разговоры с французами со своим английским, это производило впечатление пука.
Впрочем, как и везде, наступление глобализма в лице американизма ощущается и здесь - часто французы, когда я спрашивал у них дорогу, видя во мне иностранца, переходили с французского, который я понимал вполне, на "английский", который они выговаривали с трудом и по пять раз приходилось переспрашивать "Хоспитэл?", потому что они привыкли ставить ударение на последнем слоге, а саксы - на первом. Надо быть абсолютным болваном типа поручика Дуба, чтобы упорно делать машинки с правым рулём, когда весь мир делает с левым.
Аргумент, который через неделю придумал Джонни, - легче ездить по горам, когда едешь поддатым, действительно разумный, если с правым рулём едешь в правильном направлении, прижимаясь к горе. В остальном - маразм. Там, где должна быть острая (и одновременно округлая) женская коленка, торчит рычаг переключения передач. Как, впрочем, и в машинах с левым рулём.
Единственное, что может предложить англо-сакс женщине - хав э дринк ин з найт, имея в виду **** её, когда она расслабится (фак ин инглиш). Сравните с нашим "Я помню чудное мгновенье - передо мной явилась ты...". Впрочем, существует предположение, что именно из-за краткости языка скоттиши, внедрившие своих агентов влияния в оккупировавших их англо-саксов, сумели завоевать мировое господство, - чем короче слова, тем короче мысли, тем более быстро всё прокручивается в голове, особенно если с утра выпить 100 грамм виски.
Понимая шотландский, понимаешь идиш, почти понимаешь немецкий. Понимая немецкий, почти понимаешь английский. Впрочем, я не понимаю ни идиша, ни немецкого, остановившись в своём развитии на языке Жюль Верна, отбросив после своего освобождения, к которому я никак не могу привыкнуть, в сторону английский язык американских отчётов о том, какую пакость они сотворят с миром через 20 лет.
Совершенно расслабленно, с деньгами, с полным баком, заправленным там же в Экзюпери, даже ни читая цен - ни один чёрт, сколько он стоит - 1 или 1,1 доллара - пока пересчитаешь всё это на компьютере, потратишь больше, а тем более всё равно ехать надо, - поехали в Альпы. Было примерно 5 - 6 местного времени.
Забираясь всё выше в Альпы, я чувствовал себя всё увереннее. Дело в том, что при коммунизме я премного попутешествовал по СССР - по Стране Советов - на Жигулях. Помнится, в первый, 1983, год, когда мы купили первую свою машину ВАЗ-21013, мы отправились в Крым через Таллинн, Ригу и Кишинёв, останавливаясь, где попало. Поэтому поездка в Грецию через Стокгольм и Страсбург - это примерно то же самое, чуть подольше, но зато проще и безопаснее. Применительно к машине я пользуюсь принципом математической индукции - если машинка без проблем проехала 20000 километров, то ещё тысячу она проедет, а если 21000 проедет, то ещё тысячу проедет, значит, будет 22000 и т. д.
Иногда этот принцип не срабатывает, но не зря мы были физиками - экспериментаторами при коммунизме. Тогда сразу вспоминался лозунг Германа Батанова "Убрать бутылки со стола!", имевшего в виду некую радиопоглощающую субстанцию, мешавшую чистоте эксперимента, поскольку они, бутылки, то и дело взрывались. Исключив бутылки из рациона и протрезвев, я начинал соображать, что именно происходит с аппаратом, и либо обращался на сервис, либо справлялся с этим сам, к чему приучен каждый водитель "Жигулей", а тем более "Таврии". Не поверите, сэры, но я года 3 или даже 4 ездил на "Таврии"!
Но это - так, кстати, о "Тавриях". Сейчас по Франции мы ехали на "Дэвушке". Постепенно забираясь в Альпы с уже ледяными вершинами, сверкающими в лучах заходящего сзади Солнца, стали искать отель или кемпинг. Оказавшись в горах у Шамбери, нашли указатель налево на кемпинг. Мы там оказались единственными постояльцами. Поставив палатку, решили съездить поужинать. Расспрашивая хозяйку кемпинга, где поесть, я уже достаточно тонко понимал французский, чтобы осознать, что она лукавит и что ресторан в местечке, в которое она нас направляла, будет закрыт в виду "лоу сизон".
Так и получилось - просквозив совершенно безлюдную деревню, отправились дальше в Шамбери, 9 километров. Но, как говорил Высоцкий, если я чего решил, то я выпью обязательно. Так и с этой женой, надеюсь - последней. К вечеру пристроились в центре Шамбери в ресторане (Кстати, не так уж много чего открыто в Шамбери в "лоу сизон" в воскресенье вечером). Кстати, благодаря знанию французского я заработал там устное поощрение, называемое в самбо "активность", опознав в меню улитки, не помню уж, как они по-французски, - эскарготы, что ли, тут же заказанные женой.
Поужинали, можно и домой, в кемпинг, но как?! Шамбери - большой город. Может быть Петроград. Представьте, что днем Вы въехали в Питер, припарковались. Пошли поужинать на Невский. После ужина вознамерились поспать, но забыли номер шоссе, на котором Вы нашли кемпинг, у кемпинга названия нет, а все вокруг или арабы или негры или не понимают Ваш французский. Три или четыре раза мы пытались выехать на наше шоссе обратно в Лион.
К тому же два раза мы въезжали по платную дорогу из Шамбери в Лион (обратно!) и, не доезжая до турникетов, нарушая все правила, пятились назад. И вот как раз в этот момент пригодился поганый английский: какие-то французы, видимо, желая продемонстрировать свою интеллигентность, объяснили, что нам надо у "Хоспиталя" поворачивать не направо, как мы уже делали два раза в соответствии с указателями, а налево - тогда мы попадём не на платную дорогу, а на нашу бесплатную магистраль Лион - Шамбери, по которой мы сюда и припилили. Почти чудо, но к 12 ночи мы оказались около своей палатки, единственной на лужайке кемпинга.
Утро в предгорьях Альп было великолепным. Назавтра поздно, в полдень снова заехали в Шамбери, чтобы посмотреть скромное Шато Дюка Савойского и купить мне кроссовки, присмотренные накануне вечером в витрине магазина. Припарковавшись, обнаружили, что вчера вечером некто пытался открыть нашу машинку - справа стойка передней двери была отогнута. Вчера, выбирая ресторан в Шамбери, мы сделали по нему 2 круга.
В конце концов припарковались в самом центре, в 20 метрах от центральной площади, но всё же как бы в "деловом", безлюдном в понедельник (национальный праздник) переулке. Заплатили, кстати, 2 франка за парковку бездушному автомату - то, о чём просто мечтает так называемая мэрия Москвы. Чтобы делать деньги из воздуха, надо родиться французом. Надо, однако, иметь серьёзную силу в руках, чтобы сделать то, что было сделано. Попробуйте сами, подойдя к любой машине, отогнуть фрамугу окна. Уверен, что это делал негр или араб - пусть лояльные французы, пустившие их в свою страну, простят меня за сегрегацию, если она есть в моих словах.
Двинулись дальше. А там, как раз по дороге (но не совсем) был Монблан, самая высокая вершина Альп. Если я чего решил, то я выпью обязательно, как говорил Высоцкий. Вдруг почему-то мне захотелось переночевать под Монбланом. Это невозможно преодолеть, примерно так же, как нелепое для русского актёра желание возобладать Мариной Влади. К тому же я знал, что несколько лет назад французы (или итальянцы) копали туннель под Монбланом, и я предполагал, что мы по нему проедем, не повторяя в точности путь Суворова, швали (лошади) войск которого то и дело падали в пропасть.
Поэтому поехали в небольшой городок Альбертвиль, уже почти на границе с Италией. Приехав в Арбертвиль, я, совершенно обнаглев от кажущегося знания французского, зашёл в кафе на его окраине и уже употребляя не только инфинитив, но и фютюр, стал расспрашивать дорогу дальше. Из той скороговорки, которой они обменялись на мой простой вопрос - "Где, собственно, дорога в Италию?", я понял две вещи. Первое - тоннель под Монбланом закрыт, сэры. Фэрмэ. Второе - если мы действительно хотим в Италию, то нам надо ехать дальше по шоссе и через примерно 30 километров, отвернув налево, проехать в Италию по другому тоннелю. Но Монблан, Марина Влади, швали, уносящиеся с обрыва в пропасть - это непреодолимо. Вернувшись на несколько километров назад, отвернуля в тупик (с нашей точки зрения).
Часа через два, двигаясь по ущелью, напоминающему дорогу на озеро Рица на Кавказе, оказались в Шамони, в том месте, где теперь отрываются зимой наши 50-летние олигархи в обществе 17-летних любовниц. Впрочем, у многих секретарей обкомов при коммунизме они были тоже. Изредка встречавшиеся на улицах прохожие, загоревшие ещё в феврале, всем своим нагловатым видом показывали, что только отсутствие снега заставило их сменить горнолыжные ботинки на серебристые "Ситроэны". Примерно так же смотрели на женщин при коммунизме горнолыжные инструкторы Бакуриани, привыкшие, что им меняют девушек каждые две недели. Предельно удачно устроились в кемпинге прямо под двумя ледниками, начавшими сползать с Монблана пару тысяч или миллионов лет назад. Остановившись на полдороге, ледники прикрылись грязью и камнями и напоминали притаившихся в зарослях крокодилов, выжидающих момент, когда неосторожная лань слишком близко подойдёт к воде.
Правда, наутро шёл моросящий прохладный дождь, не позволивший толком сфотографировать чудо природы. Собираясь под дождём, промочили всё и вернулись назад в Альбертвиль и начали операцию "переход через Альпы". К счастью, дождь прекратился, а к середине дня была уже прекрасная погода. Нам надо было найти тоннель в какой-то горе, одна дырка которого находится во Франции, а другая - в Италии.
Текст этого рассказа со всеми фотографиями находится по адресу http://brodyaga.com/pages/stories/stories_21.htm
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
