Есть в жизни Праги и ее жителей один эпизод, о котором никогда не пишут в путеводителях и не рассказывают на экскурсиях. Это история Йожина из болот, по-чешски - Йожина з бажен.
Она случилась лет тридцать назад или больше. В болотах Моравии жил Йожин - существо непонятного происхождения и загадочной внешности. Про него ничего уже не известно, кроме того, что он питался пражаками. Да, он ел в основном жителей столицы, хотя местные селяне от Йожина тоже, говорят, страдали. Уничтожить чудище мог только ядовитый порошок, распыленный сверху. Однажды человек, которому посулили полколхоза и дочь председателя в награду, поднялся на самолете в небо и посыпал то место, где жил Йожин, химикатами. Несчастный вмиг побелел и был вынужден выйти из болота. Его скрутили и увезли в неизвестном направлении. Что было дальше, доподлинно никому не известно. В песне, посвященной этим трагическим событиям, говорится, что победитель хотел продать жертву в зоопарк.
С тех пор как Йожин сгинул, пражаков никто не ест. И их насчитывается уже один миллион сто восемьдесят восемь тысяч с хвостиком, согласно данным на декабрь 2006 года. Они - невыносимя обуза для туриста. Нет, наверняка, если не все, то очень многие из них - замечательные люди, добрые, умные, красивые. Но мы-то туристы. Нам миллион с лишним пражаков совсем не нужен. Для удовлетворения всех наших туристических потребностей хватило бы и пары тысяч. Ну, максимум - пяти, не больше. Дворники, музейные смотрители, официанты, повара, вагоновожатые, жандармы и врачи скорой помощи, джазовые музыканты, актеры театра и оперы, пекари, пивовары, проститутки. И всё.
Пивоваров следовало бы вынести из этого списка. Но многие иностранные туристы думают, что Крушовице - хорошее пиво, и едут в Чехию едва ли не ради него одного. Так что пусть пивовары остаются. Все же в незнакомом городе лучше жить хоть с каким-то пивом, чем вообще без него.
С другой стороны, туристов в Праге тоже должно быть меньше. Когда видишь в три часа ночи на Карловом мосту толпу желающих потереть собаку на барельефе, то от тоски хочется сигануть вслед за Непомуцким. акие именно места нужно тереть: псу нос, спину какой-то тетке, самого Непомуцкого, крест на перилах или что-то другое - никто толком не знает, поэтому выстраивается несколько очередей. "Вы тут разве стояли? - Да, я занимал. - Вас никто не помнит. - Я был за мужчиной с фотоппаратом, а он перед этими девушками, а вы за ними. - Вы сразу везеде что ли занимали? Все стоят, как положено, а он самый хитрый. Вы посмотрите на него! - Маша, ты че дура, че здесь стоишь? Тереть нужно не это, а вон там. Тут ничего не сбудется".
Утром орды осаждают магазины и сувенирные лавки. Самых любознательных большими группами выводят на экскурсии. Если бы мир был устроен справедливо и каждый имел работу не в зависимости от жизненных обстоятельств, а только лишь по велению сердца и в соответствии с природным талантами, пражские гиды не ходили бы целыми днями по улицам, а стояли бы спокойно и с достоинством на вышках, завернувшись в теплые овечьи тулупы. Вечером у них был бы чай в отдельном вагончике, несложные карточные игры, перед сном книжка. А на следующий день все снова: побудка, перекличка, прогулка, час информации, обед, свободное время, прогулка, ужин. И никто не дергается в сторону, не отстает и не забегает вперед, все слушают внимательно, вопросов не задают, режим не нарушают.
Раз, гуляя сам по себе без особой цели, я остановился у витрины обувного магазина, кажется, на улице Водичкова и в тот же миг услышал со стороны визг: "Федор, не останавливаться!". Честное слово, первые полсекунды мне было очень, очень нехорошо. Оказалось, тезка стоял рядом и разглядывал ту же пару штиблет, что и я. На него, вывернув шеи, злобно смотрели два десятка других экскурсантов и женщина-гид. Догоняй, сволочь, не задерживай группу.
Спустя час нечто похожее случилось недалеко от музея Альфонса Мухи. Хриплый мужской голос сперва несколько раз просто выкрикнул мое имя, потом, не получив ответа, начал непечатно ругаться и грозить. Я отскочил с тротуара в щель между домами и стал искать глазами, кто бы это мог быть. На другой стороне улицы двое тянули паренька от лотка с китайскими магнитами. Видимо, это и был Федор. Он сопротивлялся насилию, но мужчины смогли протащить его несколько метров и втолкнуть внутрь группы. Вероятно, все трое уже были нетрезвы, хотя на часах доходило лишь одиннадцати утра. После этого я заставил себя не реагировать на вопли и окрики и ходил по Праге уже спокойнее.
Конечно, вопли и крики звучат там на всех языках мира, не только на моем родном, но от этого легче не становится. Наоборот, жизнь в постоянном шуме вавилонского столпотворения может довести до головной боли уже на второй день. И тогда приходится искать анклавы тишины и спокойствия. Ими могут стать тот же музей Мухи, если посещать его после обеда: окрестности старой синагоги рано утром, пока туда не привезли школьников на лекцию о Холокосте; Музей средневекового искусства, который туристы почему-то часто игнорируют; Град после часу ночи, когда в нем остаются только выпивающие подростки и пары; почти всегда музей Кафки - место насколько познавательное, настолько неприятное и гнетущее.
Около последнего мне однажды встретилась объединенная украинско-российская группа туристов. В ней было примерно поровну мужчин и женщин всех возрастов и несколько детей. Я сидел на скамейке и как раз собирался войти в музей, когда они вывернули с улицы Cihelna. Мне тут же пришло в голову посидеть еще немного, чтобы пропустить группу вперед и не толкаться в гардеробе. Но они не спешили внутрь. Вместо этого они плотным кольцом обступипили фонтан перед входом. Этот фонтан представляет собой две выполненные в человеческий рост механические фигуры стоящих друг напротив друга уринирующих мужчин. Фигуры вращают бедрами из стороны в сторону, а их достоинства то поднимаются, то опускаются. В итоге выходит, что струи воды медленно выписывают в воздухе этакие неровные восьмерки. Так вот, пришедшие женшины по очереди выходили в центр и принимали разные позы, обыгрывая сцену уринирования, в то время как мужья или подружки снимали происходящее на мыльницы. Когда прошел полный круг и гид убедилась, что все желавшие сфотографироваться, это сделали, он подняла вверх зонт, дунула в свисток и повела группу обратно в сторону Карлова моста. Очевидно, они специально сделали небольшой крюк по пути к Граду для этой фотосессии.
И еще о тамошнем Вавилоне. Многие мои знакомые, находясь за пределами России, стараются скрыть происхождение. Им очень нравится, что, не распознав русскую речь, их то и дело принимают в Америке за немцев, в Западной Европе за словенцев или на худой конец болгар. Вернувшись из зарубежной поездки, такие люди хвастаются коллекцией комплиментов, полученных от обсуживащего персонала в гостинице. "Откуда вы? - Из России. - О, никогда бы не подумал! Выглядите как швед".
В Праге этот фокус не пройдет! Многие пражаки очень хорошо знают русский, понимают беглую речь и сами говорят с правильной интонацией и попадают во все падежи. Их дети и внуки лучше знают английский, но в Праге почти не живут. Они моют посуду на южных курортах Франции или собирают клубнику на фермах Германии и Великобритании. Эту клубнику потом продают в магазинах Москвы. Она, как пиво Крушовице, совсем не имеет вкуса, но тут уж чехи не виноваты.
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
